Наталья Светланова. Дневник моей беременности: Месяц девятый

1 марта. З6-я неделя беременности

Сегодня на курсах я РОДИЛА. Даже странно, что Санька по-прежнему сидит в животе увесистым калачиком, до того все было натурально. А ведь мы всего лишь дышали...

Миша мой так старался, что, кажет­ся, тоже чуть не родил. Уверяет, что от­четливо чувствовал, как под его «вздоха­ми» движется диафрагма, но тут я ему не верю. По-моему, диафрагма — по­нятие сугубо гипотетическое. Когда читаешь, что нужно «выдохнуть верхними и средними отдела­ми легких, не бросая диафрагму», и при­кидываешь, что вся эта «йога» должна происходить во время потуги, начинаешь подозревать себя в несоответствии высо­ким требованиям медицины. Но когда инструктор курсов показала, как это выг­лядит в реальности, выяснилось, что вов­се не обязательно представлять себя в анатомическом разрезе.

Инструктор честно предуп­редила: «Папы, учитесь и за­поминайте. Рожающие мамоч­ки начисто забудут, как дышат собачки и на какой счет нуж­но делать вдох-выдох. Вся от­ветственность на вас». Папы задышали интенсивнее,  ма­мочки тут же расслабились: наконец-то  можно хоть за что-то не отвечать!

Мой Миша так лихо ос­воил  диафрагмально-грудное дыхание, что демонстри­ровал   свои   успехи   всей группе. На нем видно — «пузо» живот не загора­живает. Очень ему полю­бился тип дыхания «че­рез пухлые губы»:  на пике схватки (в пер­вом  периоде  родов) нужно сделать вдох  че­рез нос с громким со­пением,  а вы­дох — через рот, представляя  «пухлость губ» и издавая звук «ппу». Мне больше по душе «озвучен­ное» дыхание:  во время болезненной схватки выдох можно «пропеть», «прогудеть» или «промычать».  Звук непременно должен быть низким: это помогает непроизвольно рас­слабиться большой группе мышц, вклю­чая мышцы тазового дна и шейки матки. Высокие ноты (крик, визг и стоны), нап­ротив, вызывают мышечный зажим, к то­му же пугают малыша, которому и без то­го трудно и страшно.

Я сосредоточенно мычала, представ­ляя, как мой Санька собирается с силами для решительного рывка из привычного и уютного в неведомое и пугающее. Вот мир, такой теплый и безопасный, хоть и ставший в последнее время тесноватым и скучноватым, внезапно начинает содро­гаться и сжиматься, душить и выталки­вать, а мама, такая добрая и ласковая, певшая песенки и рассказывавшая, как чудесно жить на свете, орет дурным голо­сом и вовсе не думает спешить на по­мощь... Катастрофа! Ужас и отчаяние! Малыш попадает в тиски родовых путей. Ему больно, маленькая головушка сжи­мается, не хватает кислорода... Дышать, дышать и расслабляться! Сейчас, ма­ленький, все будет хорошо, я тебе помо­гу, я освобожу путь... Схватки идут одна за другой, боль накатывает на боль. Я дышу часто-часто, «собачкой» — «дыха­ние поверхностное, язык прижат к альве­олам верхних зубов»... Вот уже потуги. Глубокий вдох. Задержка дыхания. Тужимся. Давай, малыш! Плавный выдох... Сейчас еще разок... Стоп! Прорезывается головка. Тужиться нельзя, снова ды­шим «со­бачкой»...

Санька! Привет. С днем рож­дения. Измучился в дороге?  Иди ко мне на животик, я тебя согрею, я тебя успокою. Слышишь, как бьется сердце? Это его ты слушал девять меся­цев, узнаешь? А сейчас ты попро­буешь то, чего ни­когда-никогда не пробовал. Это очень, очень вкусно, и здорово утешает...

—  Ты запомнила,   на сколько счетов делается выдох во время схватки в конце первого перио­да родов? — дерга­ет меня  за  рукав Миша. Я неохотно возвращаюсь в кресло аудитории.

— Нет, забыла. Это   тебе   велели запоминать. Не отвлекай меня, пожалуйста.

Кажется, я по­няла.  Все очень просто. Чтобы не бояться во время родов и «не чувствовать» боли, нужно ду­мать не о том, что происходит с тобой,   а  о том, как при­ходится  в этот мо­мент ма­лышу.

Изобрела велосипед... Санька, милень­кий! Прости мне прежнее малодушие. Я уже не хочу «заснуть» на время родов. Я не покину тебя, не брошу в одиночестве. Седлаем «велосипед», так вовремя ра­зысканный среди хлама цивилизации!

3 марта

Санька по-прежнему лежит поперек. Связки моей «тазовой области» расслаб­ляются вовсю, плюс к тому появились предвестники родов, называемые схват­ками Брэкстона — Хикса. На прогулку теперь выбираюсь не дальше двора, с те­лефоном на шее и обменной картой в су­мочке. Впрочем, доктор уверяет, что при­чин для паники нет. Все путем.

Пора, однако, заключать договор с роддомом.

5 марта

Причины для паники появились — сосед над нами затеял ремонт. Долбит стены перфоратором, дабы затем воз­двигнуть новые. Архитектор... Санька как услышал звук перфоратора, чуть тут же наружу и не выскочил. Еще бы: мир ре­шил не сжиматься, а обрушиться сразу всей своей тяжестью!

6 марта

Угулялась до изнеможения, но мастера нашего соседа оказались крепче. Долбят, что шахтеры в за­бое. Поднялась к ним и сообщила, что, если они не прекратят выработку бетона из стены, им придется принимать экстренные роды. Испугались.

Праздники пересижу дома, а потом съеду на недельку к маме. Обещают за это время отгрохотать.

8 марта.37-я неделя беременности

Санька, глупый ты мой малыш! Неу­жели тебе так хотелось поздравить ма­му с Женским днем? Праздник — не са­мый удачный момент для появления на свет. В роддоме лишь дежурная брига­да, и лучше не преподносить неожидан­ных сюрпризов. А главное — как же ты, чудушко расчудесное, собрался рож­даться, если до сих пор не повернулся головушкой вниз?

10 марта

Мы побывали в роддоме. Заключи­ли-оплатили контракт. «Семейная» па­лата больше напоминает отель, чем больницу. Двуспальная кровать, весе­ленькие шторки... Выбивается из ин­терьера спецкорытце на колесиках, в котором полагается спать появляю­щимся на свет малышам. Для «родив­ших» пап — кухонька со всем оборудо­ванием, где можно спокойно поедать привычную яичницу, делясь экстре­мальными впечатлениями о недавно пе­режитом. А можно взять и приготовить для восстанавливающейся мамочки что-нибудь индивидуально-диетичес­кое, в дополнение к больничному меню.

Пока ждали врача, встретили знако­мого с курсов. Пробегал по коридору де­ловитой рысью. «У нас, — кричит, — открытие шесть сантиметров!»

Потом выглянул врач. Отправил меня на УЗИ.

— Отличный мальчишка, — сообщи­ла вглядывающаяся в монитор доктор. — Жаль, лежит поперек. Если не повернет­ся, придется вам делать кесарево.

Сердце защемило. Санечка, малыш! Перепугала я тебя своими страхами. «Не хочу рожать, усыпите покрепче...» Хочу! Очень хочу! Мы с тобой справимся, Санька, а папа наш будет вдохновенно носиться по коридорам.

Врач меня немного успокоил. Гово­рит, известны случаи, когда ребенок по­ворачивался буквально накануне родов. Да и в кесаревом сечении ничего особен­но страшного нет. Малыша встретит папочка, а потом мы будем точно так же жить все вместе в нашей палате. Только задержимся в ней немного подольше.

Хорошо, что мы выбрали семейный роддом. Как бы ни прошли роды, малыш все время будет с нами. Я верю в Мишу: он будет нянчить и его, и меня.

12 марта

Живу у мамы. Даю соседу возмож­ность нагрохотаться всласть. Много лет назад меня привезли сюда из роддома. За окном — друг детства, старый тополь. Он покачивал ветками, когда мне нужно было засыпать, чирикал воробьями, ког­да наступала пора радоваться весеннему солнышку, и сыпал пухом в форточку, чтобы я не ленилась и училась пылесо­сить. Мой приятель постарел. Ветка, на которую было так здорово залезать, треснула, и ее отпилили.

На улице серость и слякоть. К горлу подступает мартовская депрессия. Цеп­кая дама, ухватит — не сбежишь. Глажу живот мягким полукругом. Санька, твоя головушка должна быть вот здесь... Я так долго боялась родов, что и тебя сумела запугать. Не нужно бояться пути. Это так здорово — увидеть свет в конце тон­неля и праздновать победу над собствен­ным бессилием! Не хочешь? Что ж, твойпапа   родился   в   ре­зультате кесарева се­чения,     необратимо нарушив всю «есте­ственность» процес­са, и, надо сказать, отличный получился парень.

—     Доченька, иди   ужинать!    — зовет из кухни ма­ма. Меня усажи­вают на стульчик, ставят тарелочку, заваривают чай­ку. Гладят по го­ловушке  и спрашивают, как дела. Хо­рошо быть доченькой. Я уже почти что мама... Непостижимо.  Только  сейчас начинаю  понимать,  что  безвозвратно взрослею.

15 марта.38-я неделя беременности

Я вернулась домой. И велела деп­рессии убираться восвояси. Сколько можно переживать? Мобилизовала ре­зервы хорошего настроения и отправи­лась в магазин за материалом на што­ры. Давно присмотрела симпатичную модель ламбрекена. Расстелила буду­щие шторы на полу, ползаю вокруг с бу­лавками. Приятное с полезным: твор­ческое самовыражение плюс физичес­кие упражнения. Дело продвигается медленно, Санька тормозит мои пере­мещения по ламбрекену нешуточным весом и мужским непониманием. Ниче­го, я такой уют наведу, что даже мои мужчины проникнутся уважением!

18 марта

Верная подруга Галя обозвала мой творческий порыв «синдромом свития гнезда». На все-то у них, у психологов, найдется свой заковыристый термин. Ус­петь бы закончить оформление «гнезда» до родов. Мои «предвестники» держат все семейство в тонусе, а Миша похудел и переключился с созерцания футбола на созерцание тенниса. Это, скажу я, серь­езный симптом душевного кризиса.

На соседа опять накатил синдром долбления дупла. Говорит, нужно переде­лать электропроводку. Решил поменять ее местами с водопроводом?

Скорее бы родить. Устала ждать.

19 марта

Прошло мое последнее занятие на курсах беременных. Трогательно попро­щались. Увидимся в бассейне, когда у нас родятся малыши и мы приведем их зака­ляться.

Кстати, у ребят, рожавших в день мо­его посещения семейного роддома, де­вочка. 3.600. Они давно дома, важные. Даже голоса по телефону изменились.

22 марта.39-я неделя беременности

«Брэкстон и Хикс» превзошли самих себя! Это уже не схватки, а форменное издевательство. Ничего не хочу. Надоело. Буду спать.

23 марта

Санька повернулся! Зря я вчера злилась из-за схваток. Мой малыш — молодец. Богатырь и храбрец. Санька, не­ужели это я сумела убедить тебя повер­нуться?

Вчера я действи­тельно уснула.  Уди­вительно, но факт. Легла в состоянии вялой апатии, валя­лась,  валялась, да и отключилась. Как говорили на курсах, настоя­щие роды не проспишь, а по поводу пред­вестников  лучше не переживать. Утром встаю — а живот другой. По­ходка другая. Даже поясницу давить перестало! Помчалась в консультацию. Переживала больше, чем перед тестом на беременность. А вдруг он по­вернулся, да не в ту сторону? В ту, в ту. Молодец, сынуля.

25 марта

Свекровь принесла мешок пеленок, прокипячен­ных и отглаженных. Очень переживала, что не может вспомнить, как нужно правильно пеленать ребенка. Чтобы не пугал себя ручками и не дрыгал ножками. Положила подушку и заматывала ее на разные лады. Подушке было безразлично, она не собиралась дры­гать ножками.

Я не спорила. Честно принимала участие в нейтра­лизации двигательной активности подушки. К чему до­казывать, что все малыши, которых я видела на кур­сах, обожали дрыгаться — в комбинезончиках, а еще лучше без них?

Было грустно. Когда-нибудь я приду к Саньке нянчить своего внука, а молодая невестка сооб­щит, что мои представления о воспитании безна­дежно устарели.

Конечно, устареют. Что ж поделаешь?

26 марта

Покой.  Почти нирвана. Шторы повешены. Подгузники и чепчики разложе­ны аккуратными стопочками. На улице солнышко, сытые лужи притворяются зеркалами, а заждавшаяся коляска мечтает перевоплотить­ся в катер.

Хорошо бы помыть окна...

Ладно, попрошу Мишу.

29 марта. 40-я неделя беременности

Санька, прибыли к  финишу. Можешь рождаться. Или тебе больше нравится месяц апрель?

Читайте далее:

Наталья Светланова. Дневник моей беременности: Месяц первый
Наталья Светланова. Дневник моей беременности: Месяц второй
Наталья Светланова. Дневник моей беременности: Месяц третий
Наталья Светланова. Дневник моей беременности: Месяц четвёртый
Наталья Светланова. Дневник моей беременности: Месяц пятый
Наталья Светланова. Дневник моей беременности: Месяц шестой
Наталья Светланова. Дневник моей беременности: Месяц восьмой
Наталья Светланова. Дневник моей беременности: Роды