Кто-то должен быть первым...

Прием у врача был назначен на четверг. Врач посмотрела и ска­зала, что в течение недели я рожу. Подготовка к родам в стаци­онаре мне была не нужна: доктор была уверена, что роды нач­нутся сами, поэтому меня отпустили домой. Напоследок я еще раз пере­спросила, точно ли я пойму, когда все начнется. Мне сказали: «Поймешь, будь уверена». Я была готова рожать уже с 32-й недели беременности (так я устала), но когда мне сказали «в течение недели», я подумала, что могу походить еще месяц.

В тот же четверг ночью я спала плохо. Ныла поясни­ца. В пятницу утром позвонила доктору. Она сказала, что это предвестники родов, и посоветовала выпить но-шпы. Весь день я практиковалась в дыхательных упражнениях. И пила но-шпу. Ночью я практически не спала. Когда матка приходила в тонус, ныла поясница, приходилось вставать и ходить, и дышать по-собачьи. Я тогда думала: «Если это — только предвестники родов, что я буду де­лать дальше?»

В субботу утром позвонила доктор и спросила, как мои дела. Сказала, что дежурит в роддоме, и попросила позвонить ей, если будут изменения. К обеду у меня хватило ума начать засекать время между схватками (то, что это были схват­ки, я поняла гораздо позже).

В книжках написано, что, когда начинаются роды, схватки стано­вятся регулярными, увеличиваются по силе и протяженности. До регу­лярности было далеко, но вот по силе схватки нарастали. Часа в 4 дня опять позвонила доктор — справиться о моем состоянии. Посоветова­ла выпить но-шпы. «Ну, если совсем плохо будет, приезжай, капельницу поставим». В 8 вечера я не выдержала. Сказала мужу, что надо ехать, капельницу ставить.

В приемном отделении роддома меня принялись готовить к родам. Я пыталась объяснить им, что не рожать приехала, но все равно все не­обходимые процедуры мне сделали.

Врач посмотрела и говорит: «Раскрытие 9 сантиметров, через час родишь». Я: «Я не готова еще». Она: «Готова — не готова, деваться тебе некуда». И проколола мне пузырь. Я в тот момент даже не осоз­навала, что происходит. Я действительно не могла поверить.

Оставили меня в предродовой палате. Доктор время от времени за­бегала узнать, как я. И все спрашивала, начались ли у меня потуги. Нет, не начались. Тут, извините за столь интимную подробность, захо­телось мне в туалет. Я кричу, что мне надо в туалет. Врач говорит: «У тебя потуги». Меня быстро пересаживают в родильное кресло, и все начинается. Самое странное, что ни страха, ни суеты не было. Но я благополучно забыла, как нужно дышать и как нужно тужиться. Меня «обслуживали» три доктора, и каждый говорил свое. Тем не менее никто на меня не кричал, не пугал, даже веселить пытались. Раздража­ло то, что раз пять они говорили, что «еще последний раз — и все».

Наконец, сын родился. Сейчас я жалею, что тогда не нашла в себе силы подержать его. Мне положили его на грудь, но врачам самим при­ходилось поддерживать малыша. Он кашлянул два раза и закричал. То, что чувствуешь в такой момент, описать невозможно.

Вот так бывает. Приехала капельницу сделать — и родила. Врач сказала, потому так легко все прошло, что настрой был хороший. Са­мое интересное в этой истории — то, что я доктора два раза спросила и опросила всех подруг, у кого есть дети, пойму ли я, что время приш­ло. Все сказали, что не было еще таких, кто не понял. Кто-то должен быть первым.